Экипажу...

Синяя птица падала в море,
Синяя птица, с пробитым крылом.
Рядом парило черное горе,
Гостем незваным входя в каждый дом.

Вскрикнула мама, хватаясь за сердце,
Крепче ребенка прижала жена.
Синяя птица падала в море,
Словно горящая в небе звезда.

Синяя птица падала в море,
Криком тоскливым пугая детей.
В синем просторе, горящие крылья,
К смерти толкали горящих людей.

Вот и обнялись десантник и летчик,
Дети и братья одной синевы.
В пламени мрамора, в стоне гранита,
Символ отваги и скорби они…

А Он еще кричал: Держись!
А Они еще живы были.
И сердце взорвалась огнем,
Когда в море Они уходили.

А Он еще кричал: Держись!
А Они еще живы были.
И земля взорвалась огнем,
Когда в воду Они уходили…

[ -Командир! Пожар в правом двигателе!
-Включить пожарную систему.
-Пожарная система включена!
-Всему экипажу приготовиться к открытию дверей и люков.
--«569»!!! Идете мимо полосы!!!
-Командир! Держись…]

Где-то рядом...

Словно облака или птицы,
Улетели, став небылицей.
Улетели, нас не позвали,
Только как-то громко кричали…

Рядом стенды музея, медали,
Чтобы мы о тех бойцах вспоминали.
Будут плакать над могилами мамы,
Заживут у всех со временем раны.

Только где-то там, в аулах Кавказа,
Будут жить как легенды, рассказы.
О солдатах, что дрались жестоко,
Как ушла в закат десантная рота.

Застонала тишина болью,
В красном, можно утонуть, бое.
И деревья от обиды плачут,
Пять минут не проживет мальчик.

Пять минут. И больше нет срока.
И ушла на Небеса рота.
Не отдавшей никому славу,
Только жаль, что прожила мало.

А на Небе их встретят Святые Отцы,
И проводят туда, где героям покой.
Там собрались все вместе, лихие бойцы,
Кто во все времена шел за Родину в бой!

Вспоминают высотки под Вязьмой, Орлом.
Под Кабулом засады и в Грозном посты.
И когда над землей блещут грозы с дождем,
Где-то рядом Они. С нами рядом Они…

Границы...

Помнишь, как сидели на броне?
А солнце поднималось над Гератом.
А мы тогда друг друга звали «Братом»!
И вдруг совсем забыли о войне.

Я говорил про свой любимый Львов.
А он твердил, что лучше нет Кубани!
Сержант за Минск подраться был готов.
А взводный вспоминал жену в Рязани.

Прощались, слезы пряча во хмелю,
Запоминая лишь, родные лица!
Не знали мы тогда, в одном строю,
Что скоро лягут между нас границы.

Ты помнишь, как сержант тащил меня?
И все твердил, что к свадьбе боль проходит.
Во сне все это часто вижу я.
И память снова в прошлое уводит.

Вдруг вспомнил искореженный «КамАЗ».
И надпись на кабине: «Украина».
Война тогда связала кровью нас.
И вдруг граница душу разделила.

Но верю, не разделят нас столбы,
Таможня нашу дружбу не проверит!
И снова соберутся мужики,
И солнце по- кундуски нас согреет.!

Но верю, не разделят нас столбы,
Таможня нашу дружбу не проверит!
И снова соберутся мужики,
И солнце по- кабульски,
И солнце по- гератски,
И солнце по- авгански нас согреет…

ХХХ

T'ayant vu alors,
Je suis tombé amoureux comme le gamin.
Et dans la douche, ce petit éclat,
S'est allumée comme l'étoile.

Sont nées les ailes après le dos,
Vosprjal mon esprit, se sont écartés tous les ombres du monde.
Cet éclat qu'est devenu l'étoile vive,
Feu de l'amour et le monde a absorbé!

S'est accompli à la vie le principal miracle,
Ce s'y est incarné que je veux.
Il y a maintenant dans elle ce qu'aime,
Celle qui j'aime...

Ты еще и французский знаешь?

И все же, Игорь !Я жду Ваших творений!!! Просим, просим

Вот, очень понравилось. Да, Серега, это наверное тебе ближе... да и любому другому должно быть понятно:

А ты не поверишь, но ангелы тоже с работы
Приходят под вечер, порою, изрядно устав.
И их утомляют любые мирские заботы –
Попробуй быть бодрым весёлым, весь день отлетав...
А ты не поверишь, но ангелы крылья снимают,
Идут, /ну, наверно, куда?/ прямиком сразу в душ,
Пылинки и грязь аккуратно мочалкой смывают,
Пытаясь /напрасно/ отчистить усталость из душ...
А ты не поверишь, но ангелы, чайник поставив,
Садятся на кухне и, молча, глядят за окно.
И думают – утром проснутся и, крылья расправив,
Пойдут-полетят на работу свою всё равно...
А ты не поверишь, но ангелы плачут ночами,
Припомнив какую-то /детскую? взрослую?/ смерть.
И столько в слезах этих боли, горючей печали,
О том, что помочь не смогли, не успев прилететь...