Что, красотка молодая,
 Что ты, светик, плачешь?
Что головушку, вздыхая,
 К белой ручке клонишь?
Или словом, или взором
 Я тебя обидел?
Иль нескромным разговором
 Ввел при людях в краску?

Нет, лежит тоска иная
 У тебя на сердце!
Нет, кручинушку другую
 Ты вложила в мысли!
Ты не хочешь, не желаешь
 Молодцу открыться,
Ты боишься милу другу
 Заповедать тайну!

Не слыхали ль злые люди
 Наших разговоров?
Не спросили ль злые люди
 У отца родного;
Не спросили ль сопостаты
 У твоей родимой:
"Чей у ней на ручке перстень?
 Чья в повязке лента?
Лента, ленточка цветная,
 С золотой каймою;
Перстень с чернью расписною,
 С чистым изумрудом?"

Не томи, открой причину
 Слез твоих горючих!
Перелей в мое ты сердце
 Всю тоску-кручину,
Перелей тоску-кручину
 Сладким поцелуем:
Мы вдвоем тоску-кручину
 Легче растоскуем. 

 
Сладкие слезы первой любви, как росы,
 вы иссохли!
- Нет! на бессмертных цветах в светлом раю
 мы блестим! 

 
Здесь фиалка на лугах
 С зеленью пестреет,
В свежих Флоры волосах
 На венке краснеет.
Юноша, весна пройдет,
И фиалка опадет.

Розой, дева, украшай
 Груди молодые,
Другу милому венчай
 Кудри золотые.
Скоро лету пролететь,
Розе скоро не алеть.

Под фиалкою журчит
 Здесь ручей сребристый,
С ранним днем ее живит
 Он струею чистой.
Но от солнечных лучей
Летом высохнет ручей.

Тут, за розовым кустом,
 Пастушок с пастушкой,
И Амур, грозя перстом:
 «Тут пастух с пастушкой!
Не пугайте!— говорит,—
Миг — и осень прилетит!»

Там фиалку, наклонясь,
 Девица срывает,
Зефир, в волосы вплетясь
 Локоном играет,—
Юноша! краса летит,
Деву старость посетит.

Кто фиалку с розой пел
 В радостны досуги
И всегда любить умел
 Вас, мои подруги,—
Скоро молодой певец
Набредет на свой конец! 

 
Смертный, гонимый людьми и судьбой! расставаяся с
 миром,
Злобу людей и судьбы сердцем прости и забудь.
К солнцу впоследнее взор обрати, как Руссо, и
 утешься:
В тернах заснувшие здесь, в миртах пробудятся там. 

 
Славы громкой в ожиданьи
 Много я терплю,
Но стихов моих собранье
 Всё хранить люблю.

Мне шепнули сновиденья:
 «Закажи ларец,
Спрячь туда свои творенья
 И залей в свинец!

Пусть лежат! чрез многи лета,
 Знай, придет пора,
И четыре факультета
 Им вскричат: «ура!»

Жду и верю в исполненье!
 Пролетят века,
И падет на их творенье
 Времени рука.

Пышный город опустеет,
 Где я был забвен,
И река позеленеет
 Меж упадших стен.

Суеверие духами
 Башни населит,
И с упадшими дворцами
 Ветр заговорит.

Но напрасно сожаленье!
 Здесь всему черед!
И лапландцев просвещенье
 Весело блеснет.

К нам ученые толпою
 С полюса придут
И счастливою судьбою
 Мой ларец найдут.

В Афинее осторожно
 Свиток разверня,
Весь прочтут и сколь возможно
 Вознесут меня:

«Вот Дион, о, сам Гораций
 Подражал ему!
А Лилета дело Граций,
 Образец уму!»

Сколько прений появится:
 Где, когда я жил,
Был ли слеп, иль мне родиться
 Зрячим бог судил?

Кто был Лидий, где Темира
 С Дафною цвела,
Из чего моя и лира
 Сделана была?

Други, други, обнимите
 С радости меня,
Вы ж, зоилы, трепещите,—
 Помните, кто я. 

 
Скрой меня, бурная ночь! Заметай следы мои, вьюга,
Ветер холодный, бушуй вкруг хаты Лилеты прекрасной,
Месяц, свети — не свети, а дорогу, наверно, любовник
 К робкой подруге найдет.

Тихо дверь отворись! О Лилета, твой милый с тобою,
Нежной, лилейной рукой ты к сердцу его прижимаешь;
Что же с перстом на устах, боязливая, смотришь на друга?
 Или твой Аргус не спит?

Бог-утешитель, Морфей, будь хранителем тайн Амура!
Сны, готовые нас разлучить до скучного утра,
Роем тяжелым скорей опуститесь на хладное ложе
 Аргуса милой моей.

Нам ли страшиться любви! Счастливец, мои поцелуи
Сладко ее усыпят под шумом порывистым ветра;
Тихо пробудит ее с предвестницей юного утра
 Пламенный мой поцелуй!